По внезапно притихшей комнате пронеслась чистая нота.

Высоко подняв голову, Килашандра вышла из комнаты. Талаф бросился вперед, чтобы проводить ее через изгибы и повороты станции к катеру.

Каждый шаг отдалял ее от кристалла, и все ее тело болезненно ныло от этой разлуки. Вот еще одно дельце, о котором никто не говорил ей раньше: как трудно покинуть кристалл, который она вырезала сама.

Быстрый полет к крейсеру облегчил эту боль. А еще и летаргия, которая медленно охватывала ее. Нельзя же, решила она, устать за столь коротенький промежуток времени: значит, это и есть та особая сонливость, о которой ее предупреждали. К счастью, она сумела не уснуть, пока не добралась до своей каюты.

— Тик, если кто-нибудь потревожит меня до того, как мы подойдем к следующей станции, я разорву его на куски! Понятно? Передайте это Пиндлу — просто для гарантии.

— Слушаю, мэм. — Тик была надежна, а Пиндл имел непререкаемый авторитет.

Килашандра улеглась на жесткую койку, натянула на себя тонкое покрывало и мгновенно заснула.

Казалось, не прошло и минуты, как раздался стук и встревоженный голос Тик, вежливо, но настойчиво окликая Килашандру.

— Сейчас выйду. Подошли к следующей станции?

Она проглотила стимулирующую таблетку и, тараща глаза, открыла дверь. На пороге стоял Талаф с подносом. Килашандра отмахнулась.

— Вам нужно подкрепиться. Килашандра, — сказал молодой офицер, решивший отбросить свою прежнюю официальность.

— Мы у следующей станции?

— Я думал, что вам сначала надо поесть.

Она потянулась к ярранскому пиву, стараясь не выказать отвращения, которое вызывал у нее запах ранее казавшейся вкусной еды. Даже пиво было какое-то не такое.

— Я возьму это к себе в каюту, — сказала она, закрыла дверь и задумалась, от чего тошнота: от таблеток, от пива, от симбионта или на нервной почве. Она незаконно воспользовалась питьевой водой, чтобы сполоснуть лицо. Эффект оказался целительным. Без колебаний она вылила ярранское пиво в раковину. Пиндлу знать об этом необязательно.

Талаф снова постучал. На этот раз Килашандра двигалась более проворно: таблетки возымели действие. Она быстро шагнула вперед и под взглядами большей части команды крейсера направилась к люку. Там уже стоял Пиндл с коробом. Он отступил, чтобы она достала следующий кристалл. Держа кристалл в вытянутых руках, Килашандра уже было поздравила себя, как гладко идет дело, но вдруг споткнулась при входе в катер. К следующей остановке надо будет чуть укоротить юбку спереди. Но вроде бы никто не заметил ее маленькой неловкости.

Станция Железная была больше Медной, выглядела совершенно по-дурацки из-за бессистемного переплетения переходов и коридоров.

— Это займет больше пяти минут двадцати секунд, Талаф, — прошептала она жалобно, прикидывая, на сколько времени хватит стимулятора.

— А мы уже пришли.

Бóльшая величина станции отразилась и в бόльшей толпе, заполнившей помещение, Килашандра сняла кокон с черного кристалла, держа его так, чтобы все видели, и ловко установила на место, пока он не отвлек ее своим пением. А может быть, стимулятор противодействовал эффекту кристалла? Но все-таки Килашандра опять испытала боль, когда навеки оставила позади себя потемневший кристалл.

Стимулятор действовал до ее возвращения в каюту. Она любезно приняла от Пиндла ярранское пиво, но, закрыв дверь, тут же вылила его в раковину. Утолив жажду дневным рационом воды, она тут же легла и погрузилась в сон.

На этот раз ей было гораздо труднее проснуться, когда Тик разбудила ее. Одна таблетка держала ее в бодрствующем состоянии по дороге, другая — при установке кристалла. Когда Килашандра вернулась, Пиндл настаивал, чтобы она что-нибудь съела, хотя она с трудом держала глаза открытыми. Она съела немного супу и сочных фруктов, потому что горло пересохло, а кожа как бы прилипла к костям, которые нестерпимо болели из-за кристалла навеки оставленного на безвоздушной луне.

Три следующие таблетки подняли ее для четвертой установки, и еще одну она украдкой сунула в рот, когда ставила кристалл в крепления. Килашандра выполняла свою работу главной жрицы чисто рефлекторно, лишь время от времени замечая расплывчатые лица, следившие за каждым ее движением, и дрожащий вздох, когда в коммуникационной комнате звучала чистая нота кристалла.

Одно было хорошо у трандомауксцев: когда они находили структуру эффективной, они повторяли ее. Все помещения коммуникаций были созданы по одному образцу, так что Килашандра могла бы идти, не глядя. На обратном пути она снова наступила на подол платья, который так и не имела времени укоротить. Тогда Талаф взял ее под руку. Она сосредоточилась на его безмятежной улыбке, когда шла сквозь толпу к катеру, а в катере с облегчением упала на сиденье.

— Вы здоровы, Килашандра? — спросил Талаф участливо.

— Просто устала. Вы не представляете, как трудно расстаться с кристаллом, который сама резала. Он кричит, когда его покидаешь. Дайте мне выспаться, прошу вас.

Килашандра понимала, что из-за этого случайно брошенного замечания Талафа она рисковала подвергнуться осмотру Чейсарта, потому что ее переменные периоды активности и сонливости явно не прошли незамеченными. А было немало противников покупки хрустальных коммуникаций, потому что за эти маленькие неприглядные с виду блоки расплачивались тяжелыми глыбами высококачественного металла.

Поэтому, когда Килашандра оказалась в безопасности в своей каюте, Талаф поговорил с Пиндлом. Пиндл осторожно поговорил с другими, и Чейсарт был вызван по поводу небольшой эпидемии пищевого отравления. Он обследовал двух больных, что потребовало длительных анализов, а потом был вызван на консультацию по поводу серьезного ожога.

Килашандру подняли для более продолжительного полета в челноке на поверхность планеты для последней установки. Продолжительный сон подействовал на нее благотворно, и хотя нервные пальцы Килашандры ощупывали оставшиеся таблетки стимулятора, она решила, что сможет отсрочить их прием. Она съела плод и выпила питье с глюкозой, которое предложил ей Пиндл, хотя предпочла бы воду, пусть даже повторно перегнанную из запасов крейсера. Она чувствовала себя вполне готовой к финальной стадии установки, пока не увидела хрустальный контейнер. Тут она сразу сообразила, что это самый большой кристалл, и покинуть его будет намного труднее. Поэтому она не рискнула держать его на коленях во время путешествия к планете.

— Принесите контейнер на борт. Так будет безопаснее для короля-кристалла, — распорядилась она и вошла в челнок, прежде чем кто-нибудь мог ей возразить.

Пиндл и Талаф поспешно приказали стражу выполнить ее задание, и когда прибыл капитан Френку, контейнер был уже крепко привязан в челноке. Капитан резко остановился, глядя на короб в ярости и шоке, но Килашандра ласково улыбнулась.

— Другие кристаллы вы несли в руке, член Гильдии…

— Но это путешествие более длительное, капитан, и пока этот кристалл не будет надежно установлен в нашем главном коммуникационном помещении, вся моя предыдущая работа потеряет смысл. Как и путешествие вашего крейсера.